Мастерская кукол  - Элизабет МакНилл

– Для кого ты шьешь? Для живого или для мертвого?

Роз молчала, но Айрис заметила, как дрожат ее стиснувшие иглу пальцы.

– А где миссис Солтер?

– Ушла по делу. Она ищет новую ученицу. Та, которая пришла сразу после тебя, долго не продержалась.

– Я… я часто думаю о тебе, Рози.

Роз некоторое время молчала, потом ее лицо неожиданно побагровело.

– Как ты могла, Айрис?! Как ты могла?!! – почти выкрикнула она.

– Могла что?

Роз отшвырнула шитье.

– Как ты могла так поступить с мамой, с папой, со мной?

– Но ты же знаешь, я вовсе не… На самом деле все не так, как вы думаете!

– А как? – Роз с горечью рассмеялась. – Мне-то, наверное, пора уже привыкнуть, что меня все бросают, но наши родители… – Ее смех прервался, превратившись в сдавленный кашель. – Этот твой… художник… Он, наверное, каждый день тебя трахает.

– Роз!!! – Айрис понятия не имела, что ее сестра знает такие слова, не говоря уже о том, чтобы их употреблять.

– Что, я угадала? Ты с ним спишь?

Айрис опустила взгляд.

– Рози, прошу тебя…

Роз снова рассмеялась.

– Я так и знала! Можешь не сомневаться – когда ты ему надоешь, он выбросит тебя, как пустую устричную раковину.

– Он этого не сделает, – возразила Айрис. – Он меня любит!

После этих ее слов в мастерской на несколько минут установилась напряженная тишина. Айрис машинально водила пальцем по темной спирали, закручивавшейся вокруг сучка на гладкой деревянной столешнице. Набравшись храбрости, она решила попробовать еще раз:

– Я хочу, чтобы ты знала, Роз: я ушла вовсе не для того, чтобы сделать тебе больно. Я люблю тебя.

– Не ври.

– Но я говорю правду! Или ты сомневаешься?.. Господи, Роз, ведь ты же моя сестра! Я постоянно думаю о тебе.

– Еще бы, ведь ты – там, а я по-прежнему здесь.

– Да, ты по-прежнему здесь… – сказала Айрис. – Знаешь, хочешь начистоту?.. Тебе ведь не обязательно здесь оставаться. Существуют и другие возможности.

– Какие же? Сделаться шлюхой? Боюсь, даже для этого я слишком уродлива.

– Я вовсе не это имела в виду. – Айрис пришлось крепче сжать руки, чтобы не поддаться соблазну и не обнять сестру. – Я могла бы тебе помочь.

– Оставь свою благотворительность при себе. Обойдусь и без подачек, – резко ответила Роз, и Айрис вдруг поняла, чем помимо сырых обоев и вони из кондитерской пахнет в комнате. Воздух в лавке был буквально пропитан разочарованием. Безвыходностью. Одиночеством. Казалось, ими пропитался весь воздух. Миссис Солтер принимала порошки и настойки, чтобы забыть о своем поражении. Роз сражалась с отравлявшей ее каждый день и каждый час горечью, вызванной потерей любимого мужчины, потерей красоты, потерей всякой надежды на счастливое будущее. И, как будто этого мало, до недавнего времени она каждый день видела перед собой лицо сестры, напоминавшее ей о том, какой она была и какой уже никогда не будет. Ах, Рози, Рози!.. Айрис внезапно ощутила такой сильный прилив нежности, что ей пришлось схватиться за край стола, чтобы не заключить сестру в объятия.

– Я знаю, ты меня ненавидишь, – сказала она, и Роз отвернулась. – Но я ушла вовсе не от тебя. Я ушла от этой жизни – от тупой однообразной работы, от щипков миссис Солтер, от однообразного и беспросветного существования, которое я… которое мы обе вели в этих стенах. Я ушла, чтобы стать свободной, чтобы рисовать. Разве ты не помнишь, что я всегда мечтала стать художницей, да и ты тоже хотела этого для меня? Однажды ты даже накопила денег, чтобы мы вместе могли сходить в Национальную галерею.

Волосы Роз упали ей на лицо, и Айрис никак не могла рассмотреть ее выражение. Собственный голос – неприятный, настойчивый – эхом звучал у нее в голове, но остановиться она не могла и продолжала сыпать вопросами, которые так долго не осмеливалась задать:

– Почему ты так сильно переменилась ко мне? Что я сделала не так? Я знаю, ты заболела и тебя бросил твой… твой кавалер, но разве я в этом виновата? Я готова была помогать тебе чем могла, я хотела быть твоим другом, но ты первая оттолкнула меня, и…

Роз вскинула голову, и в ее здоровом глазу сверкнул огонек – словно спичка вспыхнула и тут же погасла.

– Очень хорошо, Айрис. Отличная работа, сестрица!

Айрис опешила.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты всегда завидовала мне. Сравнивала себя со мной.

– Ничего подобного! Я никогда..!

– А когда ты мне не завидовала, ты меня презирала.

– Нет, – поспешно сказала Айрис, хотя в груди у нее заворочалось какое-то беспокойное чувство. – Говорю тебе, я вовсе не…

– И ты еще смеешь утверждать, будто ни в чем не виновата?! Какая чушь! Ведь это ты разрушила мою жизнь!

– Я? Как??!

– Не лги мне. Ты прекрасно знаешь – как.

– Я не лгу, Роз. Я и в самом деле не знаю…

– Не знаешь? Но ведь это ты написала ему про мою болезнь.

– Кому – ему?

– Чарльзу.

Айрис потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить: Чарльзом звали кавалера сестры.

– Я ему написала? Когда?

Роз жестом указала на свое изрытое оспинами лицо.

– Когда я заболела. Ты написала ему, что у меня оспа, и я знаю, почему ты так поступила. Ты мне завидовала, завидовала, завидовала! Ты хотела занять мое место, хотела, чтобы он полюбил тебя. Как он обо всем узнал, если не от тебя? Ты все ему рассказала, и после этого у тебя еще хватило наглости передать мне его письмо… Это ты, ты уничтожила мою единственную надежду на счастье! Если бы у меня была возможность поговорить с ним, Чарльз, быть может…

– Ничего я ему не писала! – резко перебила Айрис. – Клянусь! Что касается его письма к тебе… я думала, что это обычное любовное послание. Я понятия не имела, что в нем.

– Как же тогда он обо всем узнал?

– Я… я не знаю. – Айрис наклонилась к Роз. – Честное слово – не знаю. – Она неожиданно нахмурилась. – И давно ты подозреваешь меня в… в том, что я разрушила ваши отношения? Почему же ты ничего мне не сказала?

Роз молчала.

– Клянусь чем хочешь, Роз, я ничего не делала. Ничего такого, что было бы направлено против тебя. Как ты только могла так обо мне подумать? Разве ты не помнишь, ведь я тоже плакала, когда узнала…

Низко опустив голову, Роз продолжала смотреть на кукольное платьице, которое бессознательно мяла в ладонях.

– Но я думала… я думала…

– Ты ошиблась. – Айрис тряхнула головой. – Я не знаю, кто сообщил Чарльзу о твоей болезни, я знаю только, что это была не я. Когда он передал мне письмо, я сказала, что у тебя обычный насморк.